"Чем старше
становится человеческое тело, чем хуже оно справляется с обязанностями поставщика простых восторгов, тем более необходимой оказывается наша способность опереться на дух. И на тот набор тонких восторгов невидимой реальности, к которым у нас есть доступ. Тот, у кого подобного набора нет, умирает с окончанием половой и/или бурной социальной активности; полностью или только отчасти, зависит от многих факторов, но большой разницы на самом деле нет.
Мой папа к своим восьмидесяти годам стал тоннами читать волшебные сказки и начал каждую ночь летать во сне – снова, как было в детстве. Это делало его очень счастливым, а меня тогда, помню, удивляло чрезвычайно – неужели такой малости может быть достаточно для счастья?! Но это только на первый взгляд, малость, а на самом-то деле отличный результат. У папы всегда была отличная интуиция; он вообще был очень живучий и очень гармоничный человек (гармония и живучесть – вещи взаимосвязанные; это, надеюсь, понятно).
…Однажды мы говорили с друзьями о том, как важен культурный бэкграунд для подростка. Чтобы к тому моменту, как через тебя, не спросив разрешения, даже не предупредив, попрет бешеная дурная сила, иметь хоть сколько-нибудь годный инструментарий для внутреннего описания этого процесса и, если можно так выразиться, намеренного возвышения собственных переживаний. От смутного томления плоти много больше пользы, когда мы можем считать его вдохновением, страстью, или вселенской тоской. Или еще как-нибудь красиво назвать, а потом честно стараться ответить за слова, вести себя соответственно, расшибая лоб обо всю эту вашу так называемую «реальность», самозабвенно заливая собственной живой кровью первое в своей жизни белое пальто, самое великолепное и невыносимое, другого такого уже не дадут.
Быть подростком – это вообще ужас кромешный, но быть подростком без мощного культурного бэкграунда – кратчайший путь к стремительному скотоморфированию, а для неподдающихся этому процессу – к самоуничтожению, вот я о чем.
И ровно так же важен культурный бэкграунд для старика. Потому что когда слабеющее тело оставляет тебя наедине с духом, уму жизненно необходима возможность как-нибудь привлекательно себе это описать. И, уцепившись за это описание, сделать первый шаг в сторону внетелесной жизни, на этом этапе обычно очень пугающей.
Потому что иначе страх смерти придется перешибать болью, достаточно интенсивной и утомительной, чтобы уход показался желанным. Всякий, кто стоял на этом краю, знает, что это действительно работает. Но назвать идеальной такую технику спокойного, не панического ухода, конечно, нельзя.
Перечитывать волшебные сказки и летать во сне куда как лучше. Папа все-таки был гений. У меня за всю жизнь столько шляп не было, сколько надо бы по этому поводу перед ним снять.
P.S.
С этим самым культурным бэкграундом такая засада – «мощным» его делает вовсе не степень нашей начитанности-наслышенности-насмотренности, а только тот факт, что на него отзывается наше сердце. Проще говоря, если мы любим все вот это вот, оно станет для нас спасательным кругом. А если любим только наполненное знаниями себя, никакого спасательного круга у нас нет, хоть с ног до головы дерридой обложись.
Из этого постскриптума вытекает вполне ожидаемый вывод: главное – это растить свое сердце. Воспитывать в себе способность любить. Никогда заранее не знаешь, что ее разбудит, но что-нибудь – непременно. Не бывает так, чтобы к такому простому, в сущности, замку на всем свете не нашлось ни одного ключа."
Макс Фрай.
PS. Как-то так. Я не боюсь одиночества (наверное?). Я боюсь того, что постепенно все мои умения растеряются. Для меня это страшнее. Хотелось бы надеяться, что если меня охватит тьма безумья, у меня останется (что?), чтобы, шамкая и вспоминая забытые слова, спросить: "Люди, вы есть хотите? Пиццу зафигачим?". Хотелось бы верить, что оно вспомнится на автомате - покормить домашних (и пришлых).
Меня всегда удивляла, сколько она времени тратит на то, как к ней относятся, почтительно, непочтительно, что сказали (или что ей подумалось, что сказали). Мне всегда было жалко времени, которое расходуется на скандалы. В мире столько всего интересного... А она и сама не пользуется, и другим со своими скандалами не дает.
Сегодня медсестра из пансионата сказала, что бабулька ходит по коридорам и во все двери заглядывает.
Вечером, после целого дня душераздирательной картинки перед глазами, как маненькая худенькая полусумашедшая старушка ходит по коридорам и открывает все двери в надежде найти нас, поделился этим ощущением с челом, пришедшим с работы. Тот, на взводе, готовый в любой момент рвануть и проверить, как ей там, и удерживаемый изо всех сил мной (в соплях и слезах), ибо просили дать время ей привыкнуть к новой обстановке... Так вот, он все-таки не удержался:
- Успокойся, она не нас ищет. Ей просто любопытно, что там, за закрытыми дверями. "Ой, а что это вы тут делаете?".